Фильм создается при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Завершились именно съемки. Идут монтаж и озвучание. Последний день, когда «ОГ» — информпартнер проекта — была рядом с киногруппой, мы провели вместе под Артёмовским. Снимались военные эпизоды фильма. Почему именно здесь? Кто играет 20-летнего бойца Евгения Родыгина? Как случилось, что его «Песня старого солдата» практически не известна? За подробностями — на съемочную площадку.
Под Артёмовским, близ села Кислянка — площадка военно-исторического клуба «Покровский рубеж». Лучшего места для военных эпизодов не найти: блиндажи и окопы готовы. И лучших партнеров — тоже. Участники клуба, уже почти десять лет занимающиеся реконструкцией военных сражений, как никто знают в точности военный быт. В 2016-м начинали с боев Гражданской войны. Сами, «дома». Сейчас ездят и по стране. Недавно с такими же увлеченными участвовали в реконструкции Курской битвы, штурма Зееловских высот — ключевого сражения Великой Отечественной в апреле 1945-го. Перед реконструкцией проверяют, чтобы у всех даже подсумки были старого образца. Чтоб все было аутентично.
Эту повышенную ответственность за аутентичность члены клуба «Покровский рубеж» во главе с Валерием Шашевым привнесли и сюда, на съемки фильма. А киногруппе, понятное дело, — «всякое лыко в строку»: и консультации, и военная форма (реконструкторы добавили свою к «имуществу» киногруппы), и даже… пушка. Настоящая. Участвующая в реконструкциях. Это ее солдатики будут перекатывать с одной позиции на другую, когда буквально упрется в нее спешащий с баяном на передовую Женька Родыгин, боец агитбригады. Подбросили на попутке, впереди у него концерт…
Но это чуть погодя. Пока «гримируют» пушку: она должна быть в дорожной грязи (а создание «грязи» в ясный солнечный день — отдельное искусство художника и реквизитора). Понимая, что минут через пять прозвучит заветное «Мотор! Снимаем!» и будет уже не до интервью, «забираем» режиссера Андрея Кима хотя бы на эти несколько минут. В сценах мирного времени, что снимались в Сысерти, мы его работу уже видели. Но война — особая атмосфера, риски, необходимый профессионализм.
«Стараюсь сбивать, как-то смещать акценты. Сегодня в освещении темы войны очень много победы и мало — народного горя, — говорит Андрей Ким. — А война прежде всего — горе. Помните? „До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага“. Вот четыре шага до смерти мы и снимаем. Бойцы сидят в окопе. Приехала музыка — вся доступная радость на передовой. Но в момент концерта и прилетело. Снаряд. Кого-то убило, кого-то покалечило. Война — это внезапность, непредсказуемость смерти. А еще — бесконечный труд и близость озверения. Конечно: товарищ дал в окопе щепотку табака — это бесконечно ценно. Но иной, чтобы самому увернуться от пули, шел порой на бесчеловечный поступок. Случалось. Знаете, меня всегда потрясало — настоящие ветераны-фронтовики про войну не говорили. А не говорили потому, что это все-таки за пределами человеческого. К этому надо прикасаться очень бережно…»
Андрей Ким — человек послевоенного времени. Но как же можно было ТАК «почувствовать войну»? Через что?
«Прежде всего — лейтенантская проза, — отвечает режиссер. — Богомолов, Бакланов, Кондратьев, один из моих любимых военных писателей Василь Быков. Это те лейтенанты, что были в окопах. Они понимали, про что писали. Это даже не Симонов, который был на фронте „с лейкой и блокнотом“. Ну, и Герман, конечно: „Проверка на дорогах“, „Двадцать дней без войны“. Там нет атак. Но есть война… Сегодня всё очень легко поддается гламуру, в том числе и военному. Девочки в окопах в нейлоновых чулочках, с красивыми стрижками и нарисованными бровями — общее место в сериалах о войне. Вампука. Потому (улыбается) личный мой метод — стараюсь вычислить мейнстрим гламура и двигать в противоположную сторону…»
Едва начался прогон сцены с пушкой, режиссер тут же поправляет эпизод и «бойцов», цитируя «Пушки к бою едут задом» Твардовского — фраза из поэмы о Тёркине давно стала метафорой парадоксальной, но закономерной логики войны и мира. Логика «войны и мира», правдоподобие военной атмосферы, деталей крайне важны. Поэтому в течение дня не раз мы услышим от режиссера: «Давайте репетнём!», а после — «разбор полетов», где еще раз уточняются характеры персонажей, кому на кого смотреть в массовой сцене, с какой стороны выразительнее для кадра «пускать дым» или звучит требование актеру: «Бравость убирай: идет четвертый год войны…»
На площадке военно-исторического клуба «Покровский рубеж» снимается всего один, военный эпизод. Но он «раскладывается» на несколько фрагментов. Пушка и Родыгин. Родыгин-баянист прыгает в окоп («О, музыка приехала!»). Доктор только что прооперировал, медсестричка поливает ему на руки, смотрит вдаль и поет «Скромненький синий платочек». Потом сцена в окопе — повар протягивает в котелке кашу, потом — блиндаж, лейтенант ведет записи. А финальная — когда все мелькнувшие персонажи собираются слушать музыку, и к ним бежит Родыгин. Песня. Фото на память от корреспондента фронтовой многотиражки (фотоаппарат — из настоящих раритетов). И вот в этот момент — снаряд…
Съемки одного-единственного, военного эпизода идут весь день. Дотошность и тщательность — на всех этапах, во всех фрагментах. Поскольку киногруппа небольшая, всё — сообща и взаимовыручкой. При четко определенном функционале (режиссер-оператор-помреж-директор-актер и т. д.) лишних рук нет. Поэтому и главный герой самолично мнет-жулькает гимнастерку, чтоб не казалась «как с иголочки». В этот момент, извинившись, и соглашается ответить на вопросы. Не Родыгин, конечно, а исполнитель роли — Алексей Пестунов, студент Екатеринбургского театрального института:
«Перешел на третий курс ЕГТИ. На съемки попал случайно. Даже снялся в массовке. Все снимались, и я тоже. И вдруг режиссер остановил. „Сняться в роли Родыгина? — С радостью, конечно“. Прочел его биографию, сложил в голове какие-то картинки. Я не застал, не встречал этого композитора, но слушал его музыку. Гениальность Моцарта движет этот образ, но хочется, чтоб человек был простым. Без пафоса. Чтоб музыка шла из нутра. Искал ли характерность образа? Для меня он сравним немного с Тёркиным…»
Фильм о Родыгине — даже не байопик, которые ныне популярны. «ОГ» уже рассказывала: «структуру» будущего фильма держат пять песен композитора, от каждой из которой флешбэком — рассказ о том или ином периоде его жизни. Метафора фронтовой судьбы Евгения Павловича, ведь он был участником Великой Отечественной, — «Песня старого солдата». Не знаете такую? Да, это не популярные «Уральская рябинушка» или «Едут новоселы». И самое любопытное: узнать «Песню старого солдата» не поможет даже наш друг Интернет. На запрос о песне он отвечает: «Текста „Песни старого солдата“ авторства Евгения Родыгина скорее всего не существует, так как Родыгин известен другими песнями», «Вполне вероятно, что вы имели в виду другое, так как „Песня старого солдата“ не ассоциируется с Евгением Родыгиным». Ничего себе пассаж-откровение от ИИ! Я бы даже согласилась насчет «не ассоциируется». И тем не менее — песня существует. В том же Интернете, в исполнении самого композитора.
Да, она не из тех, что становятся народными — поются хором за столом. «Увижу солдата — и молодость вспомню свою» интонационно — почти монолог. Для сольного исполнения. Но мелодия прекрасная, западает в душу, запоминается влет, как «Белым снегом» или «Едут новоселы». Просто судьба у песни такая. Осталась малоизвестной. Впрочем (рискую нарваться на возражения), сегодня даже некогда популярные и любимые песни уральского композитора становятся малоизвестными. Для нового поколения слушателей. Собственно, это и побудило кинокомпанию «Мастер» взяться за фильм о легендарном и любимом нашем земляке — Евгении Павловиче Родыгине, представить его песни и судьбу.
Во всяком случае такой был замысел. Да еще в год 100-летия со дня рождения композитора. Не поменялось ли что-то в ходе съемок?
«Уточнялось, — отвечает Андрей Ким. — Я изначально затевал все-таки развеселую комедию про молодых людей, студентов консерватории, которые открывают для себя песни и мир Родыгина. И сам Евгений Павлович для меня — немножко Тёркин. Но когда начинаешь воплощать — ищешь драматургию, драматизм. И тут вдруг „всплыл“ драматизм судьбы художника, жизни страны — хрущевской эпохи. В фильме есть эпизод — друг говорит Родыгину: „Да будь ты хоть Моцарт бриллиантовый, царь тебя дальше порога в своих хоромах не пустит…“. Сам Евгений Павлович не воспринимал себя трагично, но мы, глядя на него, можем расставлять акценты точнее…»
Ранее «Областная газета» писала о том, что на фильм о знаменитом уральском композиторе снимают в разных местах Свердловской области и даже — за ее пределами.
