В апреле на XIV Уральском медиафоруме в Екатеринбурге фотокорреспондент «Областной газеты» Полина Зиновьева неожиданно для себя выиграла путевку в экспедицию Русского географического общества на самый северный архипелаг России — Землю Франца-Иосифа. Она пробыла в пути две недели и иногда высылала фотографии и короткие зарисовки с места — мы публиковали их в наших соцсетях. Теперь же Полина вернулась и подробно рассказала обо всем: экспедиции, ученых, своих фотографиях, песцах, моржах и белых медведях.

Ура! Летим на Север!

— Давай вспомним момент, когда ты получила путевку на Землю Франца-Иосифа за победу в фотолаборатории на Уральском медиафоруме. Опиши свои первые ощущения.

— Сначала я не поверила, что только что выиграла поездку куда-то в неизвестность. Даже на фотографиях с награждения видно, что я ошарашена. Я задумалась, как поступить, зачем туда ехать, что я буду делать? А с другой стороны, там мишки белые красивые… Было несколько стадий: депрессия, торг и вот принятие.

— А ты не думала отказаться?

— Думала. Для меня это первая экспедиция, да еще и куда-то на Север… Мне было морально сложно подготовиться к тому, что я на две недели лечу на какие-то острова в Северном Ледовитом океане. Все вокруг говорили: «Полина, это же такая честь!», «Полина, ты же так много увидишь!» Ну да, не вам же лететь.

— Как все-таки удалось сомнения пересилить? Кто помог?

— Да я сама себя переубедила. Подумала, пусть будет у меня такая экспедиция. Новый опыт… Пускай!

— Итак, решение ты приняла. Как ты представляла эту поездку?

— Я представляла, что мы посетим несколько островов. Будем, грубо говоря, сплавляться на байдарках между островами. Увидим красивые мысы, берега, заливы, океан… В моих представлениях там была солнечная погода — лето же. Но, как выяснилось, лето на Севере и лето на Урале — совершенно разные вещи. Сначала может быть туман, потом три часа светит солнце, а потом снова туман. Такие вот погодные перебежки.

— Как ты готовилась к этой поездке, что брала с собой?

— Мне рассказали о вещах, которые нужно положить в чемодан. Во-первых, обязательно несколько пар термобелья и перчатки. Естественно, средства личной гигиены — чем больше, тем лучше, магазинов на ЗФИ (здесь и далее — Земле Франца-Иосифа. — Прим. ред.) не найти. Верхнюю одежду стоит брать мембранную: мембраны помогают не замерзнуть на ветру. Чтобы ты понимал, приходилось натягивать на себя несколько комплектов одежды — настолько ветрено было.

Важный момент: верхняя одежда в идеале должна быть непромокаемая. Сапоги — из утепленного материала. Если выдерживают температуру до −45 — прекрасно. Сейчас, вернувшись, жалею, что взяла сапоги БЕЛОГО цвета. Кажется, их уже не спасти…

— Совсем грязные?

— Да. Я перепробовала все. Видимо, сотру их к чертовой матери наждачкой.

— А другая какая-то обувь на ЗФИ не подойдет?

— Снега там много только на ледниках, а так — сухо. Поэтому я взяла еще трекинговые ботинки. К ним — длинные теплые носки. Ну и обязательное — шапку, кофты.

— Сколько места занял этот пак вещей? Тянет на 10 кг, а то и больше.

— 13! Огромный чемодан на 13 кг.

— Включая фототехнику?

— Да. Из техники я взяла только фотик и штатив, который в итоге не пригодился.

Долгий путь на архипелаг

— Вещи собрали, едем в Кольцово. Как ты оттуда добиралась до ЗФИ?

— Сначала я летела в Москву. Интересно, что «Победа» задержала рейс, и у меня разница по времени между прилетом в Москву и вылетом в Архангельск в итоге оказалась около 40 минут. За это время нужно было пробежать от одного терминала Шереметьево до другого.

До закрытия посадки остается 20 минут. Я, как торпеда, бегу к терминалу, переживая, чтобы чемодан не остался в Москве. Вспотела, успела каким-то образом воды купить. Добежала до гейта — вся красная, пишу гневные кружочки мужу. Ситуация выбесила, потому что хотелось просто спокойно подождать рейса, а не устраивать марафон.

В Архангельске было солнечно, свежо и тепло. Перед встречей с участниками экспедиции я прогулялась по городу, докупила вещей в дорогу — а что, на ЗФИ магазинов нет. Это последнее место, чтобы что-то купить. На следующий день мы все собрались в Талагах — это аэропорт Архангельска.

— И как тебе на первый взгляд люди, с которыми предстояло жить? Сдружились?

— Я увидела каких-то ребят и подумала: «Наверное, те самые». Они из московских вузов, состоят в «Команде Арктики». До этого бывали и в других экспедициях. В этот раз ездили два студента и аспирантка. Я с ними познакомилась — веселые.

Потом начали подтягиваться ученые. Много ученых. Потом — люди, которые будут работать на базе. Когда все собрались, стали загружаться на военный самолет. Я подумала: «Мама родная, на таком я еще не летала!»

— Что за самолет?

— Ил-76. Очень красивая машинка летающая. Внутри прямо чувствуется, что это военный борт. Когда я увидела окно в кабине экипажа, сразу же зациклилась на том, что нужно оттуда сделать фото. Прямо нужно. Я обязательно должна ее сделать!

Полетели мы с пересадкой через Североморск. И меня впечатлило мастерство пилотов: они ИДЕАЛЬНО приземлили самолет, эту огромную махину. Так плавно — ни один гражданский пилот так не может. С чем бы сравнить… Масло, которое достаешь из холодильника, чуть подтаявшее. И как будто аккуратненько его ножиком по хлебушку…

— Североморск — закрытый город. Вы просто подождали чего-то и полетели дальше?

— Мы думали, что нас дополнительно загрузят и мы полетим дальше. Но что-то пошло не так. Сказали, что в Нагурском (аэродром на острове Александры. — Прим. ред.) нас не готовы принять. Плохие погодные условия. Мы ждали шесть часов, пока нам скажут точно, летим или не летим. Сказали, что не летим.

— Повезли куда-то пережидать?

— Да. Сначала долго выдавали разрешение на въезд в закрытый город. Думали, на одну ночь задержимся, а по итогу провели там неделю. Пилоты не решались лететь на архипелаг, потому что это был для них первый полет туда. Нужна была солнечная погода.

— Что делали в Североморске все это время?

— Неделя прошла как День сурка. Ели, спали, иногда гуляли. Водили нас на экскурсии по музеям. Было какое-то непонятное чувство постоянно: да или нет, летим или остаемся? Не было никакой информации. Ах да, все чемоданы остались в самолете, поэтому мы обходились тем, что было в сумках.

И, наконец, полетели. На том же «Иле». Я решила, мне нужно быть возле кабины пилотов, чтобы снять вид из кабины.

Я подползла к ней и увидела океан и землю. Смотрю на карту — а это явно не архипелаг. Это оказалась Новая Земля. Мы облетали огромное облако, которое мешало лететь по прямой.

Чувствую, что начали снижаться. Я смотрю в кабину и понимаю, что времени для фото осталось немного. И пилоты разрешили достать камеру.

— Как выглядят острова с воздуха?

— Первое впечатление, когда увидела острова: мама, я в космосе. Ледники были такие красивые, как слоеные пироги: лед оседает, тает, а потом снова зима, и он нарастает, а потом снова тает.

Когда мы вышли, я ощутила себя как на Марсе — чувство как в фильмах про другие планеты.

Нас проверили пограничники, мы вышли на воздух. Ветер был очень сильным. Я ощутила, как здесь по-другому считываются расстояния: на Урале ты видишь горы вблизи, а здесь вокруг плоскость и вдали огромный купол ледника. До него было 15 км.

После разгрузки мы поехали на базу — место, где будем жить.

Быт и работа

— Что собой представляла база?

— Это двухэтажный дом, который, как конструктор, все время достраивается. Сначала главное здание, потом пристрой, потом еще один.

Ехали туда на вездеходе. Так трясло! Еще и туман надвигался снова. Ехали как ежики в тумане. Легко заблудиться. Водители хотя бы знали дорогу.

Проезжали мимо «Арктического трилистника» — самой северной военной базы в России, мимо озер, мимо мхов. Это наш Север.

Когда я впервые увидела ледник, то очень впечатлилась. Он красивого голубого цвета, как небушко. Такого цвета, который трудно разглядеть, когда смотришь ввысь.

Когда приехали на базу, разложили вещи. У нас был зал с картой для планерок, баня, склад и телевизор, который работал через раз, — со связью беда.

— А как выглядело место, где ты жила?

— Мужчины взяли себе большую восьмиместную комнату, девушек поселили отдельно. Кровати везде были двухъярусные. Я заняла нижнюю полку.

Было два туалета и душ, но он не работал — сказали ходить в баню. Вода в бане была вытоплена из местного льда. Такой вот северный быт. Иногда может медведь мимо бани пройти.

— Получается, первое знакомство с животными было такое — из окна бани?

— Нет, первыми мы увидели песцов — такие светло-серые «кабачки» бегают по базе. Сидят и любопытно глазки строят. Сначала Федя, а потом Гриша к нему присоединился.

— Вы им клички дали?

— Нет, Федя и Гриша — постоянные гости. Их все там уже узнают.

— А что делали в первый день после приезда? Осмотрелись?

— Да, вечером нам предложили съездить на какой-то залив. Приехали. Там ребята сразу с энтузиазмом стали работать. Я это все фотографировала.

Кстати, в Екатеринбурге в тот момент было уже 12 часов ночи. Так закончился первый день.

— Как там была погода? Ты говорила, что ветер сильный.

— В первый день ветер был, наверное, 16 метров в секунду. И туман. Ветер и туман — это вообще, казалось бы, несопоставимые вещи: если есть ветер, то не должно быть тумана, и наоборот. А здесь его очень быстро надувает с ледников. Когда облако идет с ледника, это очень поразительное зрелище. Будто бы лавина, которая полностью покрывает землю.

— А как спалось? Говорят, что сон на высоких широтах не такой, как на обычных.

— Да, мне ученые говорили, что на 80-й широте выше магнитное воздействие на человека, и он может видеть более красочные сны. Но я не помню, что мне снилось.

Зато очень запомнилось, как мы микроклимат создавали в комнате. Когда мы приехали, было очень жарко — натопили, дышать нечем. Надо открыть окно, а там дует так, что ты его закроешь через секунду. Постоянно работало микропроветривание, но к нему прилагался свист ветра.

Утром мы просыпались в семь, кто-то в восемь утра. Всегда плотно завтракали.

— Чем кормили?

— Да всем. Еду с собой на «Иле» привезли. Воду берут из пригодных для питья озер. Но питание все равно экономить надо. Ты не знаешь, когда самолет привезет еще.

За завтраком все общались между собой. Особенно интересно было слушать ученых.

— А о чем они говорили?

Там были микробиологи, ихтиологи, гидрологи, гляциологи, географы… Много-много ученых. Они говорили что-то непонятное, но это было так захватывающе. Ученые очень интересные: ты можешь долго их разговоры слушать, особенно студентов микробиологов, с ними можно было и подуреть. В общем, не было скучно.

По вечерам мы разговаривали о смерти Сергея Бодрова в горах. Каждый выдвигал теории, исходя из своей профессиональной сферы.

Еще обсуждали глобальное потепление. Обратили внимание на ледник: когда забрались на купол Кропоткина, то увидели, что он тает. Ученые рассказали, что граница ледника до этого находилась гораздо дальше — это все глобальное потепление.

— Расскажи о поездке на купол.

— Вся поверхность купола блестит. От этого кажется, что она скользкая. Но это не так. Блеск — это вода, которая выбрасывается на поверхность над снегом и летом не замерзает. Поэтому никакой специальной экипировки мы не использовали. Наклон у купола, кстати, не очень большой — машина могла заехать спокойно.

На вершине нас встретил туман. И снова: «Ёжик! Лошадка!» — буду теперь часто цитировать «Ёжика в тумане». Вокруг арктическая пустыня, где-то далеко пытается светить солнце. Оно отражалось во льду, поэтому не было темно.

Я даже боялась наступать на этот лед — такой он девственно чистый. А я по нему своими сапогами… Наверное, рай выглядит так: холодный, красивый и голубой.

— А что в этот момент делали ученые? У них явно была какая-то задача.

— Они проверяли, как быстро тает ледник, как ведет себя вечная мерзлота, какие бактерии водятся во льду. Запомнилось, как микробиологи рядом ложкой копали землю, чтобы найти бактерии. И нашли какого-то паразита. А геологи ушли дальше на купол. Они поставили в ледник колышки, а через год вернутся посмотреть степень таяния ледника. Узнают, насколько это быстрый процесс.

Когда спускались вниз, при виде с высоты на остров мы почувствовали себя такими маленькими перед природой. Муравьями, которые вышли зимой погулять и сильно поразились зиме.

Спустились уже в тумане и сильном ветре. Ехали, судя по всему, по трекеру — иначе никак не отследить дорогу. До конца рабочего дня сидели у основания купола и ждали ученых. Я успела даже воду из ледника попить.

— И какая она на вкус?

— Даже не могу описать ее вкус. Пьешь и как будто вдыхаешь в себя небо. Это представлялось чем-то неземным. Суть в том, что ее надо пить сразу оттуда, никуда не набирая. Как сказали ученые, именно так можно почувствовать ее особые свойства. Не знаю, что там намешано: минералы, витамины или вирус, который миллионы лет ждет своего часа…

Я еще и из океана воду попробовала.

— Она же соленая… Не запрещали ее пить?

— Ну я же не прямо пила, я руку обмакнула и лизнула. На язык просто.

Вода в океане тоже какого-то нереального цвета, как и ледники. Она с ними сливается. Это кристальный цвет, свободный от всей зелени, которую мы привыкли видеть в прудах или на Черном море. В Арктике вообще все иначе: животные другие, природа другая, камни другие…

— Слушай, а как техника переносила этот туман и ветер? Не умерла?

— Никаких проблем не было, я ездила со своим зеркальным фотоаппаратом — он для севера, для холодной мокрой погоды. И зарядку долго держит — под конец дня из шести палок оставалось две. А если бы взяла беззеркальный, он бы быстро умер у меня.

Местные жители: моржи и медведи

— Видели кого-то из животных кроме песцов?

— На следующий день после купола мы поехали смотреть на моржей. Они валялись на берегу и, видимо, загорали, как две огромные сардельки. Видели только самцов — самки нас испугались.

— А самцы не нервничали из-за того, что вы самок спугнули?

— Им было максимально все равно. Главное только близко не подходить. Их вид говорил сам за себя: «Видишь эти бивни? Сейчас они при мне. Если подойдешь ближе, будут торчать из тебя». Конечно, увидеть моржа в дикой природе дорогого стоит, но мне показалось, что они видят людей каждый день.

— Продолжая тему диких животных… А белые медведи насколько частые гости на базе? Как с ними строить отношения?

— Вблизи «Арктического трилистника» они появляются часто, а к нашей базе ходили редко: только дважды пришла медведица с медвежонком.

Когда нам сказали, что рядом медведица, я буквально в одной футболке и тапочках рванула туда с камерой. Вижу, идет, а за ней белый комочек бежит. Медведица голодная — в летний сезон ей нечего есть. Плюс медвежонок высосал из нее молоко. Говорят, она с голода может напасть, но мне показалось, что она истощена и у нее нет сил для атаки.

— А как все животные на камеру реагируют? Боятся, позируют?

— Медведице и моржам было все равно. Они далеко стояли. А вот песцы заинтересовались. «Опа, новый человек! А что это у него такое черненькое?» Один из них прямо сидел и позировал, не сбегал. Эти ничего не боятся.

Рядом — только природа

— Какая задача в экспедиции была лично у тебя?

— Лично мне были интересны люди и Север. Собственно, весь фотоархив можно так и назвать «Люди на Севере». Снимала животных, людей на снегу, людей с флагами, людей в работе.

Ограничений по съемке не было — фоткай все, что видишь. Но я на всякий случай спрашивала, что можно снимать, а что нет — привычка.

— А чего больше всего на Севере не хватало? Вот приезжаешь ты в Екатеринбург и думаешь: «Ну наконец-то это вернулось».

— Думаю, что связи. Там есть, конечно, спутниковый интернет, но он достаточно плох. Отправить можно было еле-еле одно сообщение. Или фотографию, если повезет.

— Ты мне в первый день отправила десять фотографий. Сколько времени на это ушло?

— Часа полтора. Они очень долго загружались, а в один момент пришлось их отправлять заново. А еще мне нужно было отписываться родным, что все нормально и меня не съела голодная медведица. Иногда получалось, иногда нет.

— Ты очень много снимала. Что будешь делать с этим огромным альбомом?

— Я планирую поучаствовать в конкурсе. Если есть такая возможность, почему бы ей не воспользоваться? Когда я получила путевку, подумала, что надо поучаствовать в медиафоруме «Диалог Культур» в Санкт-Петербурге: там проводится конкурс среди фотокорреспондентов, где есть шанс выставиться в самом Эрмитаже. Планирую податься в следующем году.

Ну и если мои фото пригодятся ученым для отчета или чего-то другого, то я без проблем ими поделюсь.

— А какая фотография самая, на твой взгляд, красивая и запоминающаяся?

— Гордый-гордый песец.

Еще очень классная фотография, где медвежонок идет мимо короба с надписью «Русская Арктика». А вообще мне достаточно трудно выбрать из своих фото. Все нравятся: как маленькие люди идут на огромный ледник, водопады, стены льда, медведица с медвежонком.

— Взяла себе сувенир какой-нибудь с ЗФИ? Это можно было вообще сделать?

— Ракушечку маленькую взяла. Я думаю, их брать можно — это ведь уже не живое существо. Просто получается тогда, что и ученым ничего оттуда нельзя забирать, а они при этом из дерева, выброшенного на берег, выкручивали сердцевину.

Кстати, интересно было, когда мы ездили на Лунный купол в восточной части острова. Там должна была быть пещера, но она развалилась из-за таяния льда. Осталась куча ледяных обломков и водопады. Там было очень страшно ходить: не знаешь, упадешь ли ты вниз, наступив на лед.

У этой пещеры был пол из застывшей лавы. И в ней можно было увидеть кварц. Он был запаян в породу, прямо как в игре «Майнкрафт». Разноцветные такие лампочки разного оттенка — от белого до желтого. Так вот, ребята-ученые пытались их из породы вытащить, но не получилось.

А выглядит это очень красиво, как будто ты идешь по звездному небу. Но при этом как в детской игре: пол — это лава.

— Какое твое самое-самое яркое впечатление из этой поездки?

— Запомнилась природа: растения и животные. Арктику обычно изучают в школе — все эти пустыни, климат, моржей и медведей, а тут они прямо перед тобой. На Земле Франца-Иосифа легче дышится — на Урале воздух более тяжелый.

А еще помню, когда я отсняла ученых за работой и легла на камни. И просто представь картину: светит солнце, на небе ни облачка, кричат чайки… Вокруг нет никакого информационного шума, ни малейшей лишней детали. Только природа и чистейший воздух. Ты вдыхаешь его и засыпаешь. И тебе хорошо.

Ранее «Областная газета» писала о том, что победительница «Большой перемены» из Свердловской области отправилась в экспедицию к Северному полюсу.