Представленная в заголовке ситуация выглядит следующим образом. Юридическое лицо в силу неспособности рассчитаться по долгам с кредиторами признается арбитражным судом банкротом, в результате чего в отношении организации открывается процедура конкурсного производства. Цель данной процедуры — пропорциональное удовлетворение требований всех кредиторов за счет имущества должника с последующим его освобождением
от долгов. Имущество должника, как правило, продается с торгов, а вырученные денежные средства распределяются между кредиторами пропорционально размеру их требований. При этом, в соответствии с абз. 9 п. 1 ст. 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»¹, с даты введения конкурсного производства имущество должника освобождается от ранее наложенных арестов и иных ограничений по его распоряжению.

Однако на практике возникают ситуации, когда в отношении руководителя юридического лица, признанного банкротом, имеется возбужденное уголовное дело, в ходе которого имущество должника подвергается аресту
в порядке ст. 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ)². Данный арест вводится постановлением суда общей юрисдикции по ходатайству следователя или дознавателя. Наложение ареста состоит в запрете, адресованном собственнику или владельцу имущества, распоряжаться и в необходимых случаях пользоваться им, а также в изъятии имущества и передаче его на хранение (ч. 2 ст. 115 УПК РФ). Арест сохраняется
до разрешения судом вопроса о гражданском иске в рамках уголовного процесса либо до его снятия.

Таким образом, возникает вопрос о допустимости реализации в ходе конкурсного производства имущества,
на которое ранее был наложен арест на основании ст. 115 УПК РФ, поскольку de facto возникает коллизия между федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которому все аресты и иные ограничения, наложенные на имущество должника, снимаются с даты введения арбитражным судом конкурсного производства,
и положениями УПК РФ, который наделяет суды общей юрисдикции при производстве по уголовному делу правом налагать арест на имущество, препятствующий его распоряжению, без учета специфики банкротных правоотношений. В настоящее время рассматриваемая ситуация прямо не урегулирована ни в законодательстве
о банкротстве, ни в уголовно-процессуальном законодательстве, однако в судебной практике оформился ряд правовых позиций. Прежде чем перейти к описанию судебной практики, сложившейся по данному вопросу, считаю необходимым сделать предварительные замечания относительно содержания положений ст. 115 УПК РФ.

Так, наложение ареста в порядке ст. 115 УПК РФ производится для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, то есть в целях защиты субъективных гражданских прав, а также для обеспечения возможной конфискации имущества, имущественных взысканий в виде процессуальных издержек или штрафа в качестве меры уголовного наказания, а также для сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам по уголовному делу, то есть в публично-правовых целях. Так, арест по ст. 115 УПК РФ по целям наложения может быть классифицирован на два вида:
1) арест, налагаемый в частно-правовых целях, то есть в интересах потерпевшего лица, признанного гражданским истцом по уголовному делу;
2) арест, налагаемый в публично-правовых целях.

Ст. 115 УПК РФ допускает наложение ареста, с одной стороны, на имущество подозреваемого, обвиняемого и лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия, а с другой — на имущество, находящееся у других лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого. По кругу лиц арест по ст. 115 УПК РФ также можно разделить на два вида:
1) арест имущества лиц, которые причастны к совершению преступления;
2) арест имущества третьих лиц, которые предположительно приобрели его в результате преступных действий лиц, причастных к совершению преступления (далее — арест имущества третьих лиц).

Исходя из представленных видов арестов, выделенных на основе целей введения ареста и круга лиц, можно путем обобщения выделить шесть моделей наложения ареста по ст. 115 УПК РФ:
1) арест имущества лица, причастного к совершению преступления, в публично-правовых целях;
2) арест имущества третьих лиц в публично-правовых целях;
3) арест имущества лица, причастного к совершению преступления, в частно-правовых целях;
4) арест имущества третьих лиц в частно-правовых целях;
5) арест имущества лица, причастного к совершению преступления, как в публично-правовых, так и в частно-правовых целях (смешанные цели);
6) арест имущества третьих лиц как в публично-правовых, так и в частно-правовых целях (смешанные цели).


Конституционный суд Российской Федерации (далее — КС РФ) постановлением от 31.01.2011 № 1-П³ признал ч. 3
ст. 115 УПК РФ во взаимосвязи с абз. 9 п. 1 ст. 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»
не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку содержащиеся в них нормативные положения
не предполагают наложение ареста на имущество должника, в отношении которого введена процедура конкурсного производства, либо сохранение после введения данной процедуры ранее наложенного в рамках уголовного судопроизводства ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска
в отношении отдельных лиц, являющихся конкурсными кредиторами.

Из содержания приведенного постановления следует, что приведенное истолкование ч. 3 ст. 115 УПК РФ во взаимосвязи с абз. 9 п. 1 ст. 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» имеет отношение только
к случаям наложения в порядке ст. 115 УПК РФ ареста для обеспечения приговора суда в части гражданского иска
и только в отношении имущества лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими
по закону материальную ответственность за их действия.

Вопрос о сохранении ареста в отношении имущества должника-банкрота, являющегося подозреваемым, обвиняемым или лицом, несущим по закону материальную ответственность (ч. 1 ст. 115 УПК РФ), как в целях обеспечения исполнения гражданского иска, так и в публично-правовых целях (ст. 44, 104.1 УК РФ), а также для сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам по уголовному делу, в данном деле не рассматривался
КС РФ.

По смыслу правовой позиции, изложенной в постановлении от 31.01.2011 № 1-П, арест имущества должника-банкрота, наложенный в порядке ч. 1, 3 ст. 115 УПК РФ в обеспечение гражданского иска, не препятствует включению данного имущества в конкурсную массу. Имущество, в отношении которого наложен арест в публично-правовых целях для обеспечения возможной конфискации имущества, имущественных взысканий в виде процессуальных издержек или штрафа в качестве меры уголовного наказания, а также для сохранности имущества, относящегося
к вещественным доказательствам по уголовному делу, не подлежит включению в конкурсную массу до снятия такого ареста лицом или органом, в производстве которого находится уголовное дело.

Таким образом, исходя их приведенной позиции КС РФ можно сделать вывод, что имущество, принадлежащее лицу, не причастному к совершению преступления (ч. 3 ст. 115 УПК РФ), на которое наложен арест с целью обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в пользу других лиц, являющихся конкурсными кредиторами
(то есть в частно-правовых целях) может быть включено в конкурсную массу со снятием ареста с даты введения конкурсного производства. Следовательно, позиция КС РФ о снятии ареста на имущество должника распространяется только на одну из шести выделенных моделей ареста по ст. 115 УПК РФ.

Имущество, на которое наложен арест в публично-правовых целях или в смешанных целях (то есть одновременно
и в публично-правовых целях, и в частно-правовых целях), а также имущество лиц, причастных к совершению преступления, по логике КС РФ не включается в конкурсную массу.


Указанной КС РФ позиции о снятии ареста, наложенного на основании ст. 115 УПК РФ на имущество, принадлежащее третьим лицам, с целью обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в пользу конкурсных кредиторов, с даты введения конкурсного производства ранее придерживались арбитражные суды. Так, в одном из дел было признано незаконным бездействие регистрирующего органа, который не снял арест, наложенный на основании ст. 115 УПК РФ, с недвижимого имущества после введения конкурсного производства⁴. То есть снятие ареста влекло за собой возможность реализации имущества должника в конкурсном производстве.

С 2021 года позиция судов изменилась. В снятии ареста после введения конкурсного производства суды стали отказывать, мотивируя это тем, что арест может быть снят только судом общей юрисдикции в рамках производства
по уголовному делу (ч. 9 ст. 115 УПК РФ)⁵. При этом сохранение ареста на имущество должника не препятствует его реализации в ходе конкурсного производства. Так, Верховный суд РФ, рассматривая обособленный спор в рамках дела о банкротстве ООО «Мебе-Девелопмент», не исключил возможность реализации бизнес-центра, на который в рамках уголовного дела по ст. 199 Уголовного кодекса Российской Федерации был наложен арест в пользу ФНС России,
на торгах в рамках конкурсного производства⁶. Примечательно, что в данном деле было арестовано имущество лица, причастного к совершению преступления.

В качестве еще одного примера можно привести практику Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа. Последний пришел к выводу, что реализация на торгах принадлежащего должнику-банкроту имущества, арестованного ранее в рамках производства по уголовному делу в целях обеспечения гражданского иска потерпевшего, не свидетельствует о нарушении правил проведения торгов и их недействительности в случае,
если сведения об аресте публично раскрыты, в том числе в документации о торгах⁷.

Таким образом, в настоящее время с точки зрения судебной практики допустимой является реализация в конкурсном производстве имущества должника, на которое ранее по уголовному делу был наложен арест на основании ст. 115 УПК РФ. При этом такая реализация не аннулирует арест, наложенный судом общей юрисдикции в рамках уголовного дела.

¹ Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
² Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
³ Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 31.01.2011 № 1-П // СПС «КонсультантПлюс».
⁴ Определение Верховного суда Российской Федерации от 17.01.2020 № 309-ЭС19-25111 по делу № А50-36338/2018. Аналогичная позиция содержится в Определении Верховного суда Российской Федерации от 15.02.2019 № 304-ЭС18-4037(4) по делу № А45-7621/2015 // СПС «КонсультантПлюс».
⁵ Определение Верховного суда Российской Федерации от 25.01.2021 № 301-ЭС20-21441(2) по делу № А29-894/2019. См. также Определение Верховного суда Российской Федерации от 24.02.2022 № 308-ЭС20-17435(2) по делу № А32-49347/2017; Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 19.05.2022 по делу № A19-2396/2019
// СПС «КонсультантПлюс».
⁶ Определение Верховного суда Российской Федерации от 05.06.2023 № 305-ЭС20-14249(4) по делу № А41-16675/2019 // СПС «КонсультантПлюс».
⁷ Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 04.03.2024 по делу № А33-17085/2017 // СПС «КонсультантПлюс».