Она объединяет специалистов, которые занимаются жизнеустройством детей и взрослых людей с ментальной и физической инвалидностью. В социальном комплексе организации в поселке Верх-Нейвинском при помощи проекта сопровождаемого проживания им помогают научиться жить самостоятельно. Освоить профессию в ремесленных мастерских. Найти занятие по душе в творческих мастерских. Почувствовать уверенность в себе и в своих силах. Ощутить себя полезным обществу.
«Областную газету» с «Благим делом» связывает плодотворное сотрудничество, которое, и это не будет преувеличением, переросло в дружбу. Мы регулярно пишем о работе организации, о наших совместных проектах. Эти тематические страницы — подарок «Благому делу» и его подопечным. Мы открываем их беседой с президентом НКО «Благое дело» Верой Симаковой, которая рассказала нам о том, как родилась организация и как она развивается сейчас.
— Вера Игоревна, расскажите вашу историю. Как создавалось «Благое дело»?
— Этому предшествовал определенный путь. Я окончила физико-технический факультет, но меня всегда интересовала природа человека. Когда стала мамой, у меня появилась дочка, увлеклась педагогикой. Особое внимание стала уделять альтернативной, гуманистической педагогике, основанной на различных творческих возможностях человека, потому что именно через творчество человек может выразить, показать себя. Появление «Благого дела» — это тоже выражение социального искусства, объединение людей, которые понимают необходимость, потребность что-то делать здесь и сейчас, чтобы двигаться в будущее.
Огромную роль в создании организации сыграли и сами люди с инвалидностью и их родители. Когда я работала педагогом, ко мне в группу пришла мама с очень сложным ребенком, у него было расстройство аутистического спектра. В советское время прятали детей с инвалидностью, и у меня не было представления, как работать с этим тяжелым ребенком, но были вопросы: «А как быть? Что делать?» Так всё и началось.
— Как происходило обучение первых особенных детей? Откуда черпали знания?
— С коллегами начали изучать различные подходы и поняли, что есть возможность создать классы, ориентированные не на дефект, а на сильные стороны человека. Мы стали работать по Вальдорфской системе и набрали группу «необучаемых» детей. Каждый день мы занимались с ними различными ремеслами, творчеством. И были удивлены результатом: например, два ребенка, с которыми я занималась английским, в начале заговорили, подражая английскому, а потом и на русском языке.
К 2005 году наши первые особенные воспитанники дети выросли, и встал вопрос: «Что дальше?» Стало понятно, что нужны мастерские для взрослых, где люди с инвалидностью смогут найти себя. Ведь для них самое страшное, когда им говорят: ты ничего не можешь. Но ведь для человека важно ощущать себя полноценным членом общества, чувствовать свою значимость. Поэтому наша задача была создать место, где люди с инвалидностью могут реализовать свои возможности, могут создавать полезные людям вещи, быть вместе, помогать друг другу и проявить себя в мире.
— Какая реакция была у общества на вашу работу?
— Когда мы начинали в 2005 году, людей с инвалидностью в основном боялись. Страх — это то, что не давало людям понять, принять их. Когда мы везли нашу продукцию на ярмарку, нас обходили стороной. Решили попробовать выйти во внешний мир другим путем, через театральную сцену. Начали ставить большие спектакли, приглашали родителей, музыкантов, артистов, показывали их в Екатеринбурге. Постепенно отношение начало меняться. Сейчас мы видим больше понимания, хотя работы еще много.
— Когда вы начинали работу, понимали ли, какие предстоят трудности? Как создание организации изменило вашу жизнь?
— Жизнь ставила вопросы, и я отвечала на них. Когда пришел тот первый сложный ребенок, я не могла от него отказаться. Да просто по-человечески не могла. С одной стороны, создание организации расширило мои возможности. Мы ездили по всему миру, изучали разные практики работы, чтобы взять их на вооружение. Но, с другой стороны, из-за частых отъездов моим собственным детям было нелегко. Плюс чем дальше — тем большей отдачи требовала работа с особенными детьми и взрослыми. Пришлось уйти с основной, стабильной работы. Однако я чувствовала и продолжаю чувствовать, что это моя настоящая жизнь. Ну и, конечно, большое спасибо за поддержку моим близким, друзьям. Одному ничего сделать невозможно.
— В чем уникальность «Благого дела»?
— Прежде всего в целостности подхода. Обеспечиваем нашим подопечным все составляющие полноценной жизни. Комфортные для них условия проживания. Возможность учиться, овладевать профессией. Трудиться на благо общества, творчески реализовываться. Насколько знаю, мы и сейчас единственные в этом плане.
Мы используем целостный подход, работая с мышлением, чувствами и волей. Наши мастерские появлялись, потому что пришли люди, которым было интересно то или иное ремесло. Всё, что мы сегодня имеем — это результат общих идей и усилий специалистов и наших подопечных.
— Как новый человек в организации адаптируется и включается в рабочий процесс?
— У нас в организации есть специалисты индивидуального сопровождения и кураторы в мастерских. Новому человеку помогают войти в бригаду, попробовать себя в разной деятельности. Процесс в каждой мастерской разделен на мелкие операции. Например, в валянии из шерсти есть мокрое валяние (широкие движения) и сухое (мелкая моторика). В керамике — подготовка глины, формовка, шлифовка, роспись.
Руководитель владеет всей «палитрой» возможностей и помогает человеку найти то, что ему подходит по физическому состоянию, темпераменту и интересу.
Работа с натуральными материалами сама по себе оказывает реабилитационный эффект. Например, теплая шерсть влияет по-другому, чем холодная спокойная глина. Благодаря разным материалам и разным процессам фактически для любого человека можно найти то, что ему подходит. Следующий шаг — переход от того, что «нравится», к тому, что «надо». Это воспитание ответственности, способ понять, что значит быть взрослым. Поэтому мы очень много работали над тем, чтобы у нас были четкие заказы, перечень конкретной продукции, которую нужно делать. Когда человек полностью начинает осознавать свою ответственность, а мы понимаем, что на него можно положиться, тогда мы его трудоустраиваем. Он работает и получает заработную плату.
— Сколько человек сейчас в организации? Как проходит их день?
— У нас около 70 сотрудников с инвалидностью. У всех разный ритм и разный график. Чтобы все здесь постоянно находились, просто не хватает места и специалистов. Каждый день у нас тут примерно 50 человек. Утром — работа в мастерских, во второй половине дня в основном творческие студии (театр, живопись, барабаны, танцы), но кто-то продолжает работу в мастерских. Плюс около 35 детей-подростков, которые приезжают на 2–3 часа на занятия по графику.
— Как к вам можно попасть?
— Мы открыты для всех, и отбора как такового не существует. Но сейчас у нас уже не хватает мест, мастерские полностью перегружены. Конечно, если к нам придет новый человек, мы будем искать возможности, чтобы он хотя бы один день смог приходить. Кроме того, мы не медицинское, а социальное учреждение. Мы не можем принять человека в нестабильном психическом состоянии или если ему просто неинтересно работать.
— Каким проектом из тех, что были за 20 лет существования «Благого дела», вы гордитесь больше всего?
— Сразу же вспоминается установка Ангела Единой Надежды в парке «Оленьи ручьи». Этот символ близок нам, он объединяет людей, к нему идут на протяжении 20 лет, и я думаю, что это будет продолжаться. Плюс это первый проект «Благого дела», что очень значимо. Благодаря этому у нас появился наш символ — Ангел, сущность, которая дает надежду нам всем.
И, конечно, для нас важен первый Всемирный конгресс людей с инвалидностью, который прошел в 2017 году в Екатеринбурге, организаторами которого мы стали. Он позволил во многом изменить ситуацию. Люди с инвалидностью стали по-другому себя воспринимать.
— Работа с людьми с инвалидностью — дело, очевидно, непростое. Как вы подбираете сотрудников?
— Сотрудники приходят по-разному. Кому-то это кажется интересно, кому-то просто нужна работа. В итоге остаются те, кому это по душе. Конечно, работать с особенными людьми непросто, это забирает эмоции. Избежать выгорания помогают видимые результаты твоего труда.
Присутствие высокой творческой составляющей. И мы не мешаем сотрудникам при желании менять профиль своей работы в мастерских. У нас вообще постоянно появляется что-то новое, чему нужно учиться, осваивать. Это всегда интересно.
— Какие у организации планы на ближайшее будущее?
— Сейчас для нас самое важное — закончить строительство и реконструкцию дома-усадьбы Аристовых, где расположен наш дом сопровождаемого проживания. Сейчас все ресурсы уходят туда. Когда откроем дом, планируем переделать существующее возле него пространство под пекарню и центр туризма. Мы очень хотим, чтобы к нам приезжали люди, а мы проводили мастер-классы. Завершив этот важный для нас проект, мы сможем больше внимания уделять нашим мастерским.
Также у нас есть лицензия на образовательную деятельность. Мы готовы делиться опытом, потому что очень хотим, чтобы таких организаций, как «Благое дело», было больше.
Мария Мухлынина
Ранее «Областная газета» писала о том, что сопровождаемое проживание: проект, который возвращает людям чувство дома.
