В 1941-1942 годах СССР потерял 60 крупных электростанций, 7 гидроэлектростанций и 12 тысяч подстанций. Производство электричества в стране сократилось на 40%. При этом предприятия, особенно оборонные, нуждались в электроэнергии больше, чем когда-либо!
Энергетическое оборудование ехало в эвакуацию вместе с заводами, но этого не хватало — настолько резко возросло потребление электроэнергии в восточных регионах. Новых энергоблоков не строили, вся надежда была только на уцелевшие и эвакуированные. А они работали на пределе возможностей и в нестабильных условиях. Это приводило к частым поломкам.
Турбинные заводы в Харькове и Ленинграде оказались в зоне боевых действий и были эвакуированы в Свердловск.
Так Уральский турбинный завод остался единственным в стране производителем турбин и запчастей к ним. Только он мог восстанавливать поврежденные агрегаты, которые давали энергию оборонным и мирным заводам.
Но и сам УТЗ переживал непростые времена. В первые же недели войны на площадях завода разместили производство дизельных двигателей В-2 для танков Т-34. Предприятие экстренно приняло дизельное производство ленинградского Кировского завода: за июль — август 1941 года прибыло 1022 единицы оборудования и более 3260 работников с семьями — 16 эшелонов! В новом виде завод получил номер 76, и за войну собрал три четверти всех танковых двигателей.
К началу 1942 года сюда же приехал Харьковский турбинный завод — 9 эшелонов с оборудованием и сотрудниками.
Профильное производство заморожено, цехи заполнены чужим оборудованием, нужно где-то разместить тысячи эвакуированных людей и срочно наладить выпуск принципиально иной продукции! В таких условиях Уральский турбинный завод приступил к своей главной миссии военного времени — изготовлению запчастей, восстановлению и доукомплектованию турбин, а также изготовлению новых агрегатов.
«Первые экземпляры турбин изготовлялись с использованием задела, эвакуированного на УТЗ из Ленинграда. Эвакуированный задел широко использовался также при доукомплектовании и восстановлении, так как возможность получения новых заготовок была крайне ограничена… Конструкторы искали нужные детали и узлы среди турбинного задела, далеко не полностью маркированного, который лежал вдоль железнодорожных путей на протяжении более двух километров вперемешку с узлами станочного оборудования. Если нельзя было найти нужные или подходящие детали — разрабатывались сварные конструкции из листового проката. Сварка широко применялась при восстановлении», — вспоминал главный конструктор паровых турбин ТМЗ Дмитрий Бузин.
Не хватало и людей. В 1943 году не смогли набрать и 200 выпускников училищ в разных городах — столько студентов просто не было. В 1944 году главный инженер УТЗ Владимир Березнюк докладывал, что за 9 месяцев на работу приняли 365 человек, а ушло 462.
Многие болели, рабочие вынуждены жить в землянках или занимать двухъярусные койки в общежитии. Впрочем, заводчане все равно показывали высокие результаты. Первый секретарь Свердловского обкома Василий Адрианов докладывал в письме первому секретарю ЦК ВКП(б) Георгию Маленкову, что за военные годы УТЗ обслужил и отремонтировал 290 турбин. За это завод в годы войны называли турбинной здравницей: на любой запрос энергетиков инженеры и рабочие предприятия находили ответ. Сравнительно небольшой коллектив завода выпускал, а иногда и полностью разрабатывал запчасти для 180 типов турбин. Среди них были и иностранные Brown Boveri, AEG, MV, Wumag, Skoda и другие — с полностью незнакомой технологией.
В 1943–1944 годах Уральский турбозавод изготовил 277 узлов: цилиндры и отдельные их части, диски, валы, детали роторов, диафрагмы, стойки подшипников, конденсаторы и другие. Самой востребованной и трудоемкой деталью были лопатки.
Осенью 1943 года советские войска освободили Донбасский регион, энергетическая инфраструктура которого была полностью разрушена.
Уралтурбозаводу поручили отремонтировать четыре донбасских электростанции — Ворошиловградскую, Макеевскую, Шахтинскую и Штеровскую. Это стало серьезным вызовом для завода: не хватало людей и металлургической базы, не успевали в срок поставлять детали смежные предприятия.
Тем не менее, в 1944 году удалось изготовить сложные узлы и детали для восстановленных станций, а также создать турбину АТ-25-2 для Северо-Донецкой ГРЭС. Ускорить эту работу помогло и смелое решение. Чтобы не дожидаться цельных отлитых деталей, конструкторы перевели производство многих запчастей с литья на сварку — более экономичный и сокращающий сроки изготовления метод. Вскоре эта технология стала основной в отрасли — уральцы и здесь оказались передовиками.
В военные годы Уральский турбинный завод оказался фактически единственным производителем новых турбин. На него приходится две трети всех выпущенных в СССР турбин с 1941 по 1945 год.
Небольшой, расположенный в тылу Уральский турбинный завод был единственным турбинным предприятием, проработавшим всю войну. Он принял в эвакуацию сразу два больших предприятия, и некоторые сотрудники решили связать свою профессиональную жизнь со Свердловском и после 1945 года. К концу войны на заводе сформировался законченный цикл производства, начинавшийся в заготовительных цехах и кончавшийся в выпускающих. УТЗ стал полноценным заводом.
Ольга Ведерникова, руководитель Историко-выставочного центра АО «Уральский турбинный завод»
Материал опубликован в рамках совместного информационного проекта «Урал — фронту. Свердловская область для Победы». Партнеры проекта: Свердловский областной союз промышленников и предпринимателей, Государственная корпорация «Ростех», Свердловское региональное отделение Союза машиностроителей России, Федерация профсоюзов Свердловской области, Движение Первых в Свердловской области, Управление архивами Свердловской области, Государственный архив Свердловской области, Свердловский областной краеведческий музей, Мультимедийный парк «Россия — моя история. Свердловская область».
