Формально правильно, а по сути издевательство.
В.И. Ленин

Усложнение гражданской жизни неизбежно влечет увеличение общего количества правовых предписаний. Быт простого человека 40 лет назад был незатейлив, участие в гражданском обороте минимально, имущественная жизнь скудна на события, взаимодействие с государством незначительно. Знание правовых предписаний не составляло особой ценности, обращение к содержанию законодательства являлось скорее действием ненужным и осуществлялось по случаю или же из праздного любопытства.

Современность существенно иная, гражданская жизнь бьет ключом, неучастие в ней попросту немыслимо, тактика воздержания от всего и вся решительно невозможна. Количество правовых предписаний неустанно увеличивается, даже при первом приближении сокрушая сознание обычного человека своими поистине исполинскими объемами. Обрело ли знание закона ценность? Смотря какого. При всей неочевидности ответа на этот вопрос является справедливым утверждение о том, что ценность знания гражданского закона в обычной жизни практически не изменилась. Конечно же, не стоит подобное утверждение воспринимать как призыв к невежеству, ни в коем случае. Просвещенность — непременное свойство свободного человека, вопрос лишь в степени восприятия и поглощения соответствующего знания. Максима от профессора Преображенского Ф.Ф. о том, что каждый должен «заниматься прямым своим делом» имеет характер аксиомы, поэтому не стоит забывать о юристах, ведь для чего-то Вселенная создала такую профессию. Везде хороша мера.

Профессиональный гражданский оборот, конечно же, требует осведомленности о тех или иных особенностях правового регулирования предпринимательских отношений и в некоторых случаях относит негативные имущественные последствия правовой ошибки на неосведомленного коммерсанта, однако делает это не в формате наказания, но научения. Приведенное относимо только к коммерсантам, а вот от обычного человека частное право ничего не требует, оно его слуга, но не хозяин.

Надо отдать должное российскому законодателю: гражданское законодательство, будучи рационально понятым, не способно причинить вред имущественным и личным интересам гражданина, оно не требует и не хочет, чтобы его [законодательство] знали, неосведомленность не является чем-то порицаемым. Причина кроется в источниках его содержания. Гражданское законодательство как инструмент упорядочения гражданской жизни и быта обычного человека в своей основе имеет этические представления о должном, иначе: поступай так, как принято в обществе, сообразно мировоззрению «всех правильно и справедливо думающих» и твое поведение всегда впишется в требования гражданского законодательства. Если по каким-то причинам некто заявляет обратное — это ложное утверждение. Ситуация противоречия содержания гражданского закона этическим требованиям невозможна, представляет собой досадное недоразумение, своим источником имеющее дефекты его субъективного восприятия. Расхожее выражение «необходимо действовать в строгом соответствии с законом» в частном праве имеет вид «необходимо действовать в строгом соответствии с нормами морали и нравственности». Если угодно, все, вообще все требования к поведению в обычной гражданской жизни могут быть выведены из категорического императива Иммануила Канта. Подобное свойство гражданского законодательства существует не только как имманентное свойство частного права, как его плоть, но и как правовое предписание, прямо установленное в тексте п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса РФ.

Государственное законодательство при его поверхностном восприятии содержит несколько иные правила, его знание ценно, поскольку, как известно, «незнание закона не освобождает от ответственности». При первом приближении универсальный рецепт осуществления деятельности в государственной сфере — действие в строгом соответствии с законом. Обозначенный тезис с недавних пор поставлен под сомнение. Конституционный Суд РФ по меньшей мере трижды (ведь все, согласно древней традиции, требует троекратного повторения с тем, чтобы иметь эффект) объявил принцип добросовестности конституционным и прямо указал, что он «распространяется на любое взаимодействие между субъектами права во всех сферах жизнедеятельности». Любопытно, какие же сферы имеются в виду. Вопрос — ответ: «Распространение конституционного принципа добросовестности на деятельность органов публичной власти...», — вот неожиданность. В незначительно отличающихся версиях, но с идентичным содержанием обозначенное коммюнике повторено неоднократно, всякий интересующийся по поисковому запросу «Конституционный Суд постановление распространение конституционного принципа добросовестности на деятельность органов публичной власти» в сети Интернет обнаружит относимые акты конституционного правосудия. Что же это означает. К эпиграфу. Здесь важен контекст, в котором Владимиром Ильичом было сделано известное утверждение. Представляется оправданной весьма обширная цитата, она хороша в деле донесения смысла: «Но у нас дело всерьез не берут. А к суду за волокиту привлекали? Где у нас приговоры народных судов за то, что рабочий или крестьянин, вынужденный четыре или пять раз прийти в учреждение, наконец, получает нечто формально правильное, а по сути издевательство? Ведь вы же коммунисты, почему же вы не организуете ловушки этим господам бюрократам и потом не потащите их в народный суд и в тюрьму за эту волокиту?» Думается, что точка приложения суждения Конституционного Суда РФ весьма очевидна, всякому предоставлен инструмент противодействия «формально правильному», но неэтичному поведению органов публичной власти. Оправдание «действовал в полном соответствии с законом» более не является эффективным, осуществлять взаимодействие с подвластными лицами теперь нужно не только сообразно алгоритмичным предписаниям закона, но с учетом моральных, этических требований. Получится ли уклониться от норм морали с отсылкой на «формальную определенность»? Никак нет. Как если бы, чувствуя оценку своей правовой позиции как некоего доброго пожелания, Конституционный Суд РФ существенно повысил значимость принципа следования добрым нравам: «... по смыслу правовых позиций Конституционного Суда РФ принцип добросовестности (с учетом ст. 75.1 Конституции РФ) является одним из элементов публичного порядка Российской Федерации...». Элемент публичного порядка, ни больше ни меньше. Искомое утверждение может быть обнаружено в Постановлении Конституционного Суда РФ от 03.10.2023 года № 46-П «По делу о проверке конституционности п. 1 ст. 131 Гражданского кодекса РФ и п. 5 ч. 2 ст. 14 Федерального закона «О государственной регистрации недвижимости» в связи с жалобой гражданки Т. В. Солодовниковой».

Думается, что российский государственный быт ожидает весьма продолжительный период освоения столь тонкого инструмента регулирования отношений «человек — государство» как принцип добросовестности. Исключительно от нас (простых людей) зависит, как долго будет длиться такой период в отсутствие легальной инструкции по применению, «обучение» может осуществляться исключительно посредством применения такового в обычной жизни, требуются полевые испытания. Пользуйтесь.