старший преподаватель кафедры земельного, градостроительного и экологического права Уральского государственного юридического университета имени В.Ф. Яковлева
Отсутствие в законодательстве четкого определения того или иного понятия является не просто недостатком юридической техники, этот изъян правотворчества неблагоприятно отражается на процессе правового регулирования. В результате длительного существования такого пробела в праве возникает путаница в понимании терминов, использование одних и тех же терминов для обозначения разных понятий, подмена понятий и так далее.
Одним из ярких примеров такого несовершенства современного российского законодательства является нераскрытое понятие «государственных и муниципальных нужд», хотя оно активно используется в земельном, гражданском законодательстве, а также в специализированных законах, регулирующих закупочную деятельность, и некоторых других нормативных правовых актах федерального уровня. Нет четкого определения того, что является государственной или муниципальной нуждой, каких-либо качественных и количественных характеристик данного явления.
Отсутствие в правотворческой и правоприменительной практике единого смыслового значения государственных и муниципальных нужд порождает не только разнородность взглядов среди представителей юридической науки, но и разнонаправленность судебных решений.
Изъятие имущества в пользу государства — явление не новое для юридической науки, рассматривается исследователями с дореволюционных времен (до 1917 года), когда этот феномен раскрывался через понятие экспроприации.
Ряд исследователей (Д.И. Мейер, В.И. Синайский, Г.Ф. Шершеневич и др.) раскрывали это понятие через «пользу государственную или общественную», «общеполезную цель». Говоря об общеполезности такой меры, Г.Ф. Шершеневич, например, обосновывал ее предупреждением заразы или необходимостью пополнения запасов в голодные времена или во время войны.
Анализ современных научных материалов позволяет сделать вывод о том, что большинство теоретиков в основе определения «государственная (муниципальная) нужда» видят критерий «социальной потребности», «общественной необходимости», «общественных интересов».
Что же касается легального определения понятия «государственных и муниципальных нужд», то ранее оно содержалось в Федеральном законе от 21.07.2005 № 94-ФЗ (ред. от 02.07.2013) «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд», согласно которому под государственными (муниципальными) нуждами понимались «обеспечиваемые за счет федерального, региональных (местных) бюджетов и внебюджетных источников потребности Российской Федерации, субъектов Российской Федерации (муниципальных образований) в товарах, работах, услугах, необходимых для осуществления соответствующих функций и полномочий».
В соответствии с пунктом 2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации от 2016 года под государственными или муниципальными нуждами понимаются потребности публично-правового образования, удовлетворение которых направлено на достижение интересов общества (общественно полезных целей), осуществить которые невозможно без изъятия имущества, находящегося в частной собственности. Соответственно, принудительное изъятие не может производиться только или преимущественно в целях получения выгоды другими частными субъектами, деятельность которых лишь опосредованно служит интересам общества.
Кроме того, необходимо помнить, что в силу положений статьи 49 Земельного кодекса Российской Федерации изъятие земельных участков для государственных и муниципальных нужд осуществляется в исключительных случаях, которые могут быть связаны с выполнением государством международных договоров, размещением объектов федерального, регионального или местного значения при отсутствии других возможных вариантов их размещения, комплексным развитием территории жилой или нежилой застройки, по иным основаниям, предусмотренным федеральными законами.
Одним из ярких примеров такого несовершенства современного российского законодательства является нераскрытое понятие «государственных и муниципальных нужд», хотя оно активно используется в земельном, гражданском законодательстве, а также в специализированных законах, регулирующих закупочную деятельность, и некоторых других нормативных правовых актах федерального уровня. Нет четкого определения того, что является государственной или муниципальной нуждой, каких-либо качественных и количественных характеристик данного явления.
Отсутствие в правотворческой и правоприменительной практике единого смыслового значения государственных и муниципальных нужд порождает не только разнородность взглядов среди представителей юридической науки, но и разнонаправленность судебных решений.
Изъятие имущества в пользу государства — явление не новое для юридической науки, рассматривается исследователями с дореволюционных времен (до 1917 года), когда этот феномен раскрывался через понятие экспроприации.
Ряд исследователей (Д.И. Мейер, В.И. Синайский, Г.Ф. Шершеневич и др.) раскрывали это понятие через «пользу государственную или общественную», «общеполезную цель». Говоря об общеполезности такой меры, Г.Ф. Шершеневич, например, обосновывал ее предупреждением заразы или необходимостью пополнения запасов в голодные времена или во время войны.
Анализ современных научных материалов позволяет сделать вывод о том, что большинство теоретиков в основе определения «государственная (муниципальная) нужда» видят критерий «социальной потребности», «общественной необходимости», «общественных интересов».
Что же касается легального определения понятия «государственных и муниципальных нужд», то ранее оно содержалось в Федеральном законе от 21.07.2005 № 94-ФЗ (ред. от 02.07.2013) «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд», согласно которому под государственными (муниципальными) нуждами понимались «обеспечиваемые за счет федерального, региональных (местных) бюджетов и внебюджетных источников потребности Российской Федерации, субъектов Российской Федерации (муниципальных образований) в товарах, работах, услугах, необходимых для осуществления соответствующих функций и полномочий».
В соответствии с пунктом 2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации от 2016 года под государственными или муниципальными нуждами понимаются потребности публично-правового образования, удовлетворение которых направлено на достижение интересов общества (общественно полезных целей), осуществить которые невозможно без изъятия имущества, находящегося в частной собственности. Соответственно, принудительное изъятие не может производиться только или преимущественно в целях получения выгоды другими частными субъектами, деятельность которых лишь опосредованно служит интересам общества.
Кроме того, необходимо помнить, что в силу положений статьи 49 Земельного кодекса Российской Федерации изъятие земельных участков для государственных и муниципальных нужд осуществляется в исключительных случаях, которые могут быть связаны с выполнением государством международных договоров, размещением объектов федерального, регионального или местного значения при отсутствии других возможных вариантов их размещения, комплексным развитием территории жилой или нежилой застройки, по иным основаниям, предусмотренным федеральными законами.