О необходимости увеличения расходов на здравоохранение говорят сегодня на всех уровнях власти. В ходе недавней «Прямой линии» Президент России Владимир Путин уделил особое внимание теме развития медицинских кадров, развития поликлиник и повышения доступности для населения медицинской помощи в целом. Основной источник финансирования здравоохранения — система медицинского страхования: по статистике от 70 до 90 процентов доходов медицинской организации «приносят» люди с полисами ОМС. О том, какие проблемы и задачи стоят сегодня перед основным кошельком медицины, «Областной газете» рассказал директор Территориального фонда обязательного медицинского страхования Свердловской области Валерий Шелякин.
— Валерий Александрович, в этом году системе обязательного медицинского страхования исполнилось 30 лет. Для многих взаимодействие с системой медицинского страхования сводится к предъявлению полиса в больнице. Можно ли тезисно рассказать о том, чем вы занимаетесь?
— Во-первых, мы финансовая организация, и наша ключевая задача — обеспечивать оплату оказанной населению медицинской помощи. В упрощенном виде процесс выглядит следующим образом: человек приходит в лечебное учреждение, предъявляет полис, ему оказывается помощь, далее этот случай подается на оплату в страховую компанию, а уже она обращается за средствами в бюджет ТФОМС Свердловской области. Но на практике все сложнее. Мы должны понимать, каким объемом средств располагает система, насколько этих средств достаточно, чтобы удовлетворить потребности населения, позволяют ли тарифы покрыть расходы больницы на лечение пациента. Последнее очень важно. Очевидно, что расходы на лечение человека на Урале, в центральной России, на Крайнем Севере и на Дальнем Востоке будут отличаться значительно. Прежде всего, из-за зарплаты медперсонала, логистических особенностей… Поэтому если говорить глобально, мы занимаемся планированием объемов помощи, прогнозированием расходов и реализуем тарифную политику, которая учитывает региональные особенности.
Ну, а наша вторая задача, не менее важная, — это контроль качества уже оказанной помощи. Это непосредственная работа с застрахованными в режиме «обратной связи» и экспертиза качества, которая проводится специально подготовленными специалистами Фонда ОМС и страховых компаний. Ежегодно экспертами проверяется более 600 тысяч историй болезни и амбулаторных карт. И задача такой работы вовсе не оштрафовать больницу — у нас по году сумма штрафов за некачественно оказанную помощь составляет доли процента от общего объема финансирования клиник, — а выявить системные дефекты, разобрать их вместе с медорганизацией, чтобы в будущем ошибки не повторялись.
— Есть мнение, будто в период новой коронавирусной инфекции денег в системе ОМС и, соответственно, системе здравоохранения было много, а теперь мало. И насколько достаточно сейчас финансирование отрасли?
— К началу 2020 года система обязательного медицинского страхования Свердловской области подошла, пожалуй, в лучшей своей форме. Бюджет в 63 миллиарда рублей, высокая заработная плата врачей, смелая и во многом уникальная тарифная политика, которая формировалась в тесном взаимодействии с медицинским сообществом. Тогда мы вместе с Минздравом планировали за два года изменить подходы к профилактике и диспансеризации, чтобы снизить смертность от онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний сразу на два десятка пунктов. Ковид эти планы сильно скорректировал. В первые же недели была отменена плановая помощь, больницы, не превратившиеся в ковидные госпитали, оказались «в простое», а свердловчане стали болеть. Причем болеть тяжело. Несмотря на колоссальную поддержку местных и федеральных властей, мы не были до конца уверены, что справимся с этим вызовом. Решили пойти по пути, по которому шли предыдущие 7 лет: это собственный, региональный путь оплаты оказанной населению медицинской помощи.
Дело в том, что еще в 2014 году Свердловская область стала пилотной площадкой по внедрению новых способов оплаты медицинской помощи за счет средств системы ОМС. Статус пилотного региона позволил нам развивать уникальную модель оплаты по профилям заболеваний, значимо влияющим на инвалидизацию, смертность и качество жизни свердловчан. Мы меняли и расширяли тарифы в онкологии и офтальмологии, в кардиологии и травме, делали доступным для жителей крайне дорогостоящее лечение с помощью генно-инженерных препаратов.
В течение двух лет после внедрения новой модели оплаты количество дорогостоящих офтальмологических операций, связанных с имплантацией линзы, выросло в 6 раз. Примерно в 4 раза выросло количество случаев остеосинтеза и эндопротезирования в травматологии: к концу 2015 года очередь на замену тазобедренного сустава в области была полностью ликвидирована.
Предмет нашей особой гордости — разработка механизмов оплаты реабилитации пациентов после инсультов и черепно-мозговых травм. Начиная с 2014 года такую помощь получили более 50 тысяч свердловчан. Наша модель оплаты реабилитации сегодня применяется во всей стране.
Последствия ковида, на который за два года было потрачено больше 25 миллиардов рублей, и высокая заболеваемость хроническими (в первую очередь онкологическими) патологиями, и рост стоимости лекарств и расходных материалов создают дополнительные риски и вынуждают нас искать новые пути экономии и оптимизации. Но в целом, финансовые планы на будущий год внушают сдержанный оптимизм. Бюджет системы ОМС Свердловской области составит около 88 миллиардов рублей — это на 12% больше показателей года нынешнего. Значимо растут расходы на профилактику, диспансерное наблюдение, медицинскую реабилитацию.
— Люди часто жалуются на отсутствие специалистов, на очереди на исследования и консультации. Есть ли способ сегодня как-то повлиять на удовлетворенность населения качеством медицинских услуг?
— Это самый главный и самый непростой вопрос. Нигде в мире нет такой системы здравоохранения, которая в полной мере удовлетворяла бы всем запросам пациентов. Сфера охраны здоровья совершенно точно освоит любой объем потраченных на нее средств, и ей совершенно точно этого объема не хватит.
Российская, свердловская система здравоохранения технологичная и социально-ориентированная. У нас остается доступным очень дорогостоящее лечение. В регистре есть пациенты с хроническими заболеваниями, которые получают помощь на миллионы рублей в год. У нас проводятся сложные операции, сохраняющие здоровье людям, которые еще 10-15 лет назад считались бы безнадежными. Счастливые случаи выздоровления остаются между врачом и пациентом. А ошибки становятся достоянием общественности.
Я не хочу сказать, что проблем у нас нет, или что их следует скрывать. Но у пациента с полисом ОМС есть огромное количество способов цивилизованно защищать свои права. Есть телефоны «горячих линий» страховых компаний и телефон Фонда ОМС, платформа обратной связи на сайте «Госуслуги», сайт ТФОМС с формой для обращений. Есть давно работающий институт страховых представителей: каждый человек может позвонить в страховую компанию, выдавшую ему полис ОМС, и попросить помочь с записью на прием к врачу или с прохождением исследования, уточнить объем гарантированных ему медицинских услуг и даже решить возникший с врачом конфликт…
Конечно, система ОМС занимается в первую очередь деньгами. Но мы точно знаем, за каждым направленным в больницу рублем есть чья-то важная личная история. И большинство специалистов, которые трудятся сегодня и в Фонде, и в страховых компаниях, стараются, чтобы счастливых историй было больше.
